ФОТО ДЛЯ АФИШИ

Диме Сахарову


Я знаю каждую строку и каждый знак ученых книг,
Я понимаю суть загадочных явлений.
Нацелен чуткий микроскоп, расстегнут жесткий воротник,
Дымится кофе, светит Марс, густеют тени.

Среди спокойной тишины
Чины и деньги не важны,
И чувства низкие рассудок не тревожат.
Упрям, спокоен, изощрен,
И день и ночь томится он,
И постигает невозможное, но - все же....

Когда загадка решена
И отступает тишина,
И появляются соблазны и обманы,
Манят рекламные огни,
Желудок шепчет -  "Отдохни!"
А руки лезут тырить мелочь по карманам.

И вот - удачный оборот,
Полночный поезд, пьяный сброд,
И ограбление казенного вагона,
Стрельба, погоня, перекур,
И снова бешенный аллюр,
И руки греет злая тяжесть Смит-Вессона.

Потом - и пьян, и знаменит,
Струна покорная звенит,
А шлапюхи тают,
Шлапюхи пьют и подпевают!
Ах, безутешная моя родня,
Ах, муки совести и прочая фигня!

Палач хохочет - ну, не трусь!
А я его и не боюсь,
Я не смущаюсь безвозвратностью мгновенья.
И, неподвластный никому,
Все разгадаю, все пойму,
Все превзойду трудом, талантом и терпеньем.

Я не бросаюсь напролом,
Сижу за письменным столом,
Цивилизованный, непьющий, некурящий,
Но - вспоминаю, словно сон:
Последний бой, кандальный звон...
А это было, было, было настоящим!


1988
Op. №58
Сб. "Танец на огне" (В.Музыкантов, Москва, 1993)
CD "Зеркало" (В.Музыкантов, Филадельфия, 2001)

Царило равенство,
Королева жила
Одна,
Без докучливой челяди,
Она цвела
Независимым образом,
И высокие принципы
Согревали ее.
Парили аисты,
Но король не желал
Признать
Дорогого наследника,
Он сдал дела
В подобающем возрасте –
Им теперь помириться бы,
Жить единой семьей.

Квартира пекаря,
Королева Г.П.:
Уют,
Приглашенная публика,
На канапе –
Молодая наложница,
И шампанское светится
Ароматной струей.
Помощник лекаря
И майор КГБ
Поют
Колыбельную Шуберта,
И я запел –
Пусть мой голос наложится!
… Хорошо бы всем встретиться,
Жить единой семьей.

1989
Ор. №75
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)

Ты бездонна, словно небо, Примадонна,
Изощренная в капризах и в коварстве.
Над тобой не властны время и законы,
И мораль, и коллектив, и государство.

По тебе давно вздыхает Монте-Карло,
Монпарнас лелеет розы и картины,
Твой супруг работает, как папа Карло,
А я пляшу в твоих руках, как Буратино!

Все регалии, фамилию и титлы,
И все таланты я кладу к твоим сандалям!
Обезглавлена коньячная поллитра,
И мы кутим, и мы хохочем и скандалим!

Что за сила нас бросает на подушки!
Мы в последнем поцелуе умираем!
А над нами проплывают наши души –
Мимо рая, мимо рая, мимо рая…

1988
Ор. №56
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)
CD “Зеркало” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2001)

Дом узнавать,
Снова вернувшись домой –
Стол, стул, кровать –
Вроде, действительно мой.
Можно куртку сорвать
И тебя целовать,
Стол накрывать
И пировать.

Стол, стул, кровать –
Это так просто понять.
Да, ты права –
Нам их пора поменять.
Потеряли свой вид
Слуги нашей любви.
Время, увы…
А я привык.

Стол, стул, кровать –
Пища, работа и сон.
В этих словах
Слышу судьбы колесо,
Слышу – ножки внучат,
Словно капли стучат!
Мне мой очаг –
Вместо врача.

Стул, стол, кровать –
Много ли надо еще?
Стул, стол, кровать –
Вот окончательный счет.
Можно всюду бывать,
Можно все забывать,
Но воевать – да, воевать!-
Только за стол, стул, кровать!

1992 Вирджиния
Ор. № 92
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)

И.Г.
На стене - засушенные розы.
На столе - грузинское вино.
Я один, я жду метаморфозы,
Как лесная бабочка весной.
	Теплый воздух не уходит с кухни,
	Всем законам физики назло.
	Тут живут застенчивые духи,
	Тени мыслей, отголоски слов.
Днем - в толпе, в присутствии, на службе -
Их не слышно. И не мудрено.
Но теперь они по праву дружбы
Тычут мне гитару и блокнот.
           Можно лечь, укрывшись с головою
           И не слушать эти голоса.
           Можно выть, как волки ночью воют.
           Можно быть собой - хоть полчаса.
Просто так, заради любопытства,
Отдаюсь во власть кромешных дум.
Запах серы, узкое копытце -
Не зови, я сам к тебе приду.
          Скрипнул тромоз, стукнула калитка,
          Ожил гравий, охнуло крыльцо.
          Сотворю последнюю молитву
          И надену черное кольцо…

Это ты? Напрасно, дорогая.
Не вернется прошлогодний снег.
Да, любили! Да, изнемогали…
Ярко! Больно! Бабочка в огне.


1993 Филадельфия
Ор. №118
Сб. "Антология авторской песни" (Д.Сухарев, Москва, 2002)
CD "Люди сухопутья" (Л.Чебоксарова, Ленинград, 1997

Потрогай, погладь, приласкай – я растаю,
По сонной реке не спеша поплыву,
Туда, где ночует на озере стая,
Откуда доносится жалобный звук…

Туда, где друзья выпивают на тризне
И голос другой эту песню поет,
Где жизнь преломилась, как в солнечной призме
И больно сжимается сердце твое…

Туда, где следы предыдущих блужданий
Лежат на асфальте больших городов,
Где в толстых журналах московских изданий
Покоятся страсти минувших годов…

Хочу рассказать твоему поцелую
Про звон бубенцов на альпийских лугах,
Про детство, про то, как страдаю в углу я,
Про все что люблю – на любых берегах:

Россини, Сезанн, Петроград, Барселона,
Прозрачное утро, ночная звезда…
Спасибо, судьба – ты была благосклонна…
Родная, спасибо – я твой навсегда!

Хочу, отразившись в возлюбленном взгляде,
Беспечным дельфином взлететь в небеса!
Забыв об упреков целительном яде
Прижаться губами к твоим волосам…

Потрогай, погладь, приласкай – я растаю,
По черной воде лепестком уплыву,
Туда, где меня дожидается стая,
Откуда я скоро тебя позову.

2002, Филадельфия
Ор. №155
СD “Гражданин Мира” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2003)

Подобрался издалека
Вечер голубой.
Затерялся одинокий
Табор кочевой.
Бубенцами зазвенели,
Распрягли коней,
“Невечернюю” запели
Посреди степей.

Ой, гитана, гитанелла,
Разожгла огонь,
Улыбнулась, посмотрела
На мою ладонь:

“Мой сеньор, напрасно тужишь,
Струны теребя –
Над тобой удача кружит,
Счастье ждет тебя!”

“Ой, гитана, счастье зыбко,
Не видать удач,
Разрывают душу скрипка
Да гитарный плач…”

“Мой сеньор, гитара лжива,
Все ей нипочем!
Верь, сеньор, покуда живы –
Любим и поем!”

“Ой, гитана, эти розы
Отцвели давно,
И любовь, и смех, и слезы –
Выпило вино.
Ой, гитана, мягко стелешь,
Чуешь звон монет!
Не обманешь, не наделишь
Тем, чего уж нет…”

“Мой сеньор, мое гаданье
Обмануть нельзя.
Будут новые свиданья,
Новые друзья!
Сеньор, гляди – тучи тают,
Ты уснешь глубоко,
Пусть печаль улетает
Далеко, далеко…”

1980
Ор. №14
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)
Сб. “Авторская песня” (Р.Шипов, Москва, 1989)

Однажды братья францисканцы
(Давно, в четырнадцатом веке)
Открыли нам секрет рецепта
Весьма полезного – к примеру,
Во время первой брачной ночи,
Когда красотка молодая,
В четвертый раз раскрыв обьятья,
От жажды дивной изнывает!

Тут помогают помидоры,
Базил, петрушка-сельдерюшка,
Чеснок, чабрец, четыре части
Очищенного чипполино –
Все измельчила в мясорубке
Толстуха тетушка Розина
Пока супруг ее, Джованни
Смотрел на небо, рот разинув…

Друзья (Луиджи и Бертуччо)
Джованни держат за разиню:
Добряк всегда нальет стаканчик
Божественного эликсира!
А в атмосфере – запах сена,
Весна, крестьяне торжествуют!
Вокруг воробушки щебечут,
Ах, лимончелла, лимончелла!

Пускай вокруг бушуют страсти
И катаклизмы мировые,
Пускай смеются иностранцы
Над нашим заповедным бытом!
У нас – Романская культура!
Слыхали – Данте Алигьери?
В соседнем городе блистает
Талантом некий Леонардо!

Пускай мы вдалеке от Рима,
Но на воротах нашей церкви
Мы написали на латыни:
“ВПЕРЕД, К ПОБЕДЕ РЕНЕСАНСА”!
Недаром братья францисканцы
Открыли нам секрет рецепта –
Вкуснее наших помидоров
Вы не отыщете в округе!

Прекрасней наших помидоров
Вы не отыщете на свете!

2001, Нью Йорк
Ор. №154
СD “Гражданин Мира” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2003)

Луна выплывает, как бледный нуль –
Ни линий, ни волнения, ни огня.
(Я не могу жить без тебя!)
Как мерцает она сквозь оконный тюль…

Пыля, проезжает шальной фургон –
Гремящая музыка чутких снов.
(Я не могу жить без тебя!)
Соседка выходит курить на балкон.

Пора на бульвар, где обьятья пар,
Пустые витрины, разбитая буква “П”…
(Я не могу жить без тебя!)
Считает ночные шаги тротуар.

Когда сквозь рассудок и лень дошло,
Что я не могу жить без тебя,
Уже выплывала луна, как бледный нуль,
И было ей на небе нехорошо.

1988
Ор. №55
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)
CD “Зеркало” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2001)
CD “Снежный вальс” (Л.Позен, Сиэттл, 2001)

Помнишь, это было у моря…
Это было у моря,
Где колючий цикорий,
Где у самого неба зажигался маяк.

Пели, кувыркались в прибое,
Любовались собою,
Упивались покоем,
Занимались любовью, дорогая моя.

Под развесистой чинарой –
Шуры – муры, тары – бары,
А на пляже рокот волн,
Да ливерпульский рок-н-ролл…

Где ты, черноморское лето?
Поманило – и нету,
А я считаю минуты
До сезона полётов от сезона дождей.

Помни, обязательно помни
Нашу летнюю сказку,
Помни южную ласку,
Помни яркую краску, помни добрых друзей.

Под развесистой чинарой –
Шуры – муры, тары – бары,
А на пляже рокот волн,
Да ливерпульский рок-н-ролл!

Я понимаю, что судьбу не угадать!
Ты улетела далеко и не видать,
Где ты
Мелькаешь яркой кометой?
Но в море наши монеты,
И мы вернемся сюда!

Помнишь – “Это было у моря,
Где ажурная пена,
Где встречается редко
Городской экипаж…”

1987
Ор. №50
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Нью-Йорк, 1993)
Сб. “Антология авторской песни” (Д.Сухарев, Москва, 2002)
CD “Люди сухопутья” (Л.Чебоксарова, Ленинград, 1997)
CD “Зеркало” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2001)
CD “Это было у моря” (Cборник авторов Барзовки, Москва 2004)

Мы тоже были молоды
И верили богам,
И жертвовали золото
Церквям и кабакам.

И в радостях, и в горестях
Ласкала нас страна.
Добычу, славу, почести –
Все обещали нам
Дороги новой войны,
Дороги новой войны.

Атакам нашим бешеным
Давно потерян счет!
Как нас любили женщины,
Фортуна и еще –
Дороги новой войны,
Дороги новой войны.

На панцире пробоина,
Мозоли на ногах…
И скальпы лучших воинов
Остались у врага.

Но мудрая пословица
Нам не велит грустить,
И мы должны готовиться,
И мы должны найти
Дороги новой войны,
Дороги новой войны.

И будет все по-прежнему,
И мы пройдем в строю,
И барабаны нежную
Мелодию споют…

* “Хочешь мира – готовься к войне”. (Лат.)
1989
Ор. №71
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)

Синие мундиры, летние квартиры,
Скачет наша сотня вслед за командиром,
Трубы вдалеке рокочут, вознося державу,
Снова сердце хочет подвигов и славы –
На войне, как на войне!
Снова бредит нежностью и лаской…
Мимо дама едет аглицкой коляске,
Трубы вдалеке рокочут в честь державы русской,
А барышни лопочут только по-французски –
A’ la guerre comme a’ la guerre!
Глазки их стреляют, словно наши пушки,
По мосту гуляют – ах, какие душки!
Трубы вдалеке рокочут, предвещая драку,
Значит, этой ночью мы пойдём в атаку –
На войне как на войне!
Мы врагов на мучим – им целуем ручки,
Пусть они научат нас парижским штучкам!
Трубы вдалеке рокочут, славя самодержца,
Нас не опорочит сгубленное сердце –
На войне как на войне!
Синие мундиры, летние квартиры…
Засыпает сотня вместе с командиром,
Вдалеке затихли трубы, заиграли лиры,
Не забудут губы летние квартиры…
А там и старость встретим, осушим стаканы,
Вспомним крошку Кетти, вспомним душку Жанну,
Вспомним чарку эля, вспомним рюмку водки,
Вспомним ночь в борделе с пухленькой кокоткой!

1978
Ор. №5
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва,1993)
CD “Зеркало” (В.Музыкантов, Филадельфия, 2001)
CD “Темы” (Сборник бардов США, Нью Йорк, 2003)

И.Г.

Тоска пустая,
изнеможение стихий.
Колумб листает
сентиментальные стихи.
Красоты стиля
почти не трогают ума.
О, приступ штиля!
А в Каталонии – зима…

Тоска пустая…
Mетель метет, как помело,
Устала стая,
волчица дышит тяжело,
Скулит детеныш,
у вожака изранен бок,
О, безнадежность!
О, да помилует их Бог!

Тоска пустая,
душа распахнута вовнутрь,
Простые тайны
играют в ней, как перламутр…
Все разъяснится,
снега растают, льды всплывут,
Уснет волчица,
а каравеллы оживут!

Тоска пустая!
Неизъяснимая тоска!
Корабль мотает,
а цель все так же далека!
Мы с капитаном
вовсю сражаемся в снежки,
Инфанта Анна
сплетает яркие венки!

Тоска пустая,
ты высока, как облака!
Не перестану
в тебе сочувствия искать!

1990
Ор. №86
Сб. “Танец на огне” (Владимир Музыкантов, Москва, 1993)
Сб. “Антология авторской песни” (Д.Сухарев, Москва, 2002)
CD “Люди сухопутья” (Л.Чебоксарова, Ленинград, 1997)
CD “Снежный вальс” (Л.Позен, Сиэттл, 2001)

Во всем виновный, дрожа, как лист,
Живет чиновник, растущий вниз.
В движеньях мелок, бесстыдно лыс,
Приятель белок, потомок крыс.

Не врач, не плотник, не альпинист –
Штабной работник, бумажный глист.
Живет убого, как не живет.
Худые ноги, большой живот.

Летят недели, года бегут,
Но в этом теле (точней, в мозгу),
Как заключенный, тайком от всех,
Живет ученый, растуший вверх.

Живет прозаик, растущий внутрь –
Никто не знает его минут!
И в той же коже – свидетель Бог! –
Живет художник, растущий вбок.

Во всякой драме есть свой статист.
“Ах, мама, мама, ну, улыбнись!
Пускай без денег, пускай рогат,
Но не бездельник. Ну, не ругай.

Тебе признаюсь начистоту –
Я сам не знаю, куда расту.
Я твой шиповник, твой кипарис,” –
Шептал чиновник, растуший вниз.

Мне скажут: “Здрасьте, ну налепил!
Такие страсти, что твой Шекспир!”
Он вам не ровня, Шекспир не врет.
Умрет чиновник, и мир умрет.

1992
Ор. № 101
Сб. “Танец на огне” (В.Музыкантов, Москва, 1993)